«Я думаю о МИЭФ, налаживая связи в научной среде США»

Михаил Дмитриев в 2008 году закончил бакалавриат МИЭФ с красным дипломом ВШЭ и дипломом Лондонского университета первой степени отличия, в 2014 году получил PhD в Boston College и сейчас работает доцентом экономического факультета во Florida State University. В интервью Михаил рассказал, как интерес к физике трансформировался в любовь к экономике, с чего начинать карьеру ученого в США, и о том, как российский менталитет влияет на жизнь и учебу.

Что послужило причиной вашего интереса к экономике в школе?

Я всегда интересовался исследовательской деятельностью. Я учился в физико-математической школе в Челябинске и активно увлекался ядерной физикой, но со временем переключился на экономику. К нам в школу как раз приехал преподаватель по экономике, и на первом же занятии я обнаружил, что в этом предмете все ученики равны и начинают с чистого листа. Чтобы опередить одноклассников, я в том же день пошел и купил книжку Макконнелла, которую посоветовал преподаватель. Потом попросил у родителей денег и скупил все книги западных экономистов, которые тогда продавались в Челябинске. С тех пор было ощущение, что экономика для меня стала некой миссией.

Чего вы ожидали от учебы в МИЭФ и каково было впечатление?

Когда я как победитель олимпиады по экономике выбрал бакалавриат МИЭФ, то еще не знал, что программа там намного глубже, чем на экономфаке Вышки, куда поступили мои друзья. Тогда меня волновали другие вещи - в частности, математический аппарат экономики, и казалось, что МИЭФ вначале сильно отставал от экономфака, потому что пока мы занимались основами и принципами экономики, на экономфаке сразу начинали с промежуточной экономики с некоторыми элементами продвинутой микроэкономики, чем очень хвастались — студентам казалось, что после 1-2 курса они все изучили, а дальше остается ерунда. Теперь я понимаю, что преимущество МИЭФ в том, что с каждым годом становится все сложнее и интереснее учиться.

Как вы поняли, что хотите построить научную карьеру?

На первых курсах у меня были сложности. Мне остро не хватало математики, и я не слишком хорошо знал английский. Я пропускал занятия и сам занимался матанализом и линейной алгеброй, которые мне сейчас очень помогают. Это снизило мой рейтинг, и я не думал о том, чтобы готовиться к аспирантуре. Но на третьем курсе стало интересно — кончились все мои олимпиадные знания, и нужно было чем-то заполнять пустоты. Тут конкурентов у МИЭФ нет, по крайней мере на российском рынке – например, в корпоративных финансах, монетарной экономике и других финансово-экономических курсах.

Я хотел учиться дальше и подал несколько заявок на PhD программы — тогда магистратура в МИЭФ только формировалась, и я также рассматривал магистратуру РЭШ. Теперь я понимаю, что подавать заявки на PhD нужно в гораздо большем количестве, потому что затраты на это будут мизерными по сравнению с результатом, а рейтинг выбранной в конечном счете аспирантуры влияет на всю последующую карьеру.

Какая область исследований вас тогда привлекала?

У меня была дипломная работа, которой я и сейчас горжусь. Я занимался с Алексеем Владимировичем Беляниным демографической повесткой, тогда всех интересовал материнский капитал, и у нас получился первый, я думаю, структурный микроэкономический анализ на российских данных. Это был 2007 год — я был стажером в Институте экономики труда ВШЭ, это очень сильный институт в составе Вышки, и у студентов есть все возможности общаться с замечательными специалистами, публикующими свои работы на западе.

Тем не менее, вы оказались в США в качестве студента Бостон Колледжа. Почему выбрали именно его?

Там преподавал Крис Баум, которым я тогда восхищался. Но на практике у нас оказались разные интересы. Рейтинг университета на самом деле более полезен для студента, который ищет подходящую PhD-программу, а сфера исследовательских интересов может легко поменяться в процессе.

Как выглядит рынок труда для молодых ученых в США?

Там рынок централизованный и очень развитый. Ежегодно представители академический среды и работодатели съезжаются в одном из городов на конференцию-нетворкинг AEA meeting, в этом году она проходила в Атланте, но их общение организовано и в сети, где обмениваются информацией университеты-работодатели и выпускники. Вообще там очень динамичное академическое сообщество, которое построено на личном общении и представителях университетов, которые в какой-то степени можно считать «брендами».

Почему вы решили остаться работать в США?

Я тогда уже стал заниматься макроэкономикой, и кстати планировал преподавать в МИЭФ — даже прошел собеседование и гордился этим фактом. Но затем я подумал, что мог бы помочь МИЭФ, наладив вначале связи в научной среде США и получив бесценный опыт работы в одном из ведущих университетов — это гораздо больший вклад, чем просто работа в МИЭФ. Надеюсь, что я вернусь в МИЭФ и «привезу» с собой немало важных рукопожатий с редакторами главных научных изданий.

Я думаю, что одним из больших успехов МИЭФ был приход в институт Максима Игоревича Никитина, который уже имел вес в мировой экономической науке —такие наймы являются основной стратегией и для ведущих западных университетов, и для самого МИЭФ.

Фундаментальный этический вопрос для нас, выпускников, в том, что наше влияние на МИЭФ может быть выше, чем это бывает в западном университете, из-за эффекта убывающей предельной отдачи. Если убрать меня из моего университета, то американская экономика и наука пострадают не сильно, а в МИЭФ у нас есть возможность создания научной школы и целого поколения выпускников.

На каких дисциплинах вы специализируетесь в преподавании?

Все курсы, от промежуточной макроэкономики, макроэкономики для магистров, до основной макроэкономики для аспирантов первого и второго курсов.

Как вас приняло сообщество преподавателей Университета Флориды, когда вы пришли туда работать?

Я чувствую себя здесь в своей тарелке. Но поначалу удивлял острый интерес преподавателей к спорту, особенно американских. Они в курсе всех футбольных и бейсбольных новостей, а в России в академической среде спорт вызывает гораздо меньший интерес. В США спорт имеет волшебное объединяющее действие для всех американцев, поэтому в университетах так развиты спортивные активности, и есть команды почти во всех видах спорта.

Я понял также, что в моей душе есть некая глубокая ответственность за науку и преподавание в России, есть ощущение российской национальной ответственности. В отличие от американских профессоров. Там у каждого ответственность только за свою семью, и мотивация устроена так, что преподавание идет по остаточному принципу. Всех интересуют только исследования, причем собственные.

Как вы относитесь к различным инновациям в образовании?

Сейчас университеты пытаются говорить со студентами на их языке и используют цифровые форматы. В последнее время я их стал избегать, потому что при использовании технологий часто сложнее установить личный контакт. Для аспирантов все лекции я читаю в «аналоговом» формате, аккуратно выводя мелом формулы. Для бакалавров я пользуюсь и power point, и видеолекциями, пытаюсь экспериментировать, так как пока не нашел оптимального формата.

У видеолекции есть преимущества по сравнению с обычной — ее можно остановить, пересмотреть, делать задания на параллельном экране, использовать как дополнительный материал к обучению. Например, в аспирантуре я в качестве хобби занимался физикой дополнительно по онлайн-курсу Стэнфорда, который читал профессор Зюскинд, чуть ли не создатель теории струн, божественный педагог. С трудом представляю, как с ним можно конкурировать обычному университетскому профессору. Понятно, что встречи преподавателей со студентами необходимы, например, на семинарах. Осталось определить их оптимальный формат.

На что сейчас стоит обратить внимание студентам МИЭФ, чтобы найти свое применение?

Если это академическая карьера, то важно оттачивать базовые знания, дальше на это времени не будет. Особенно это касается языка, понимания данных, самые важные предметы — все, что касается эконометрики, независимо от сфер. Математики студентам МИЭФ точно хватит, я ею в каком-то смысле перезанимался. Я бы походил на магистерские курсы, попытался бы понять, что интересно. Если идти в компании — стоит как можно раньше идти стажироваться, но учиться балансировать между работой и учебой не в ущерб последней, лучше стажироваться каждым летом, начиная с первого курса. Я считаю опыт своих коллег, Полины Мальцевой, которая руководила школой «Летово», Оксаны Лялиной, Виталия Ваганова и других выпускников МИЭФ чрезвычайно успешным, у нас есть прекрасные образцы для подражания из неакадемической сферы. И у них было больше возможностей, чем у меня, после магистратуры они могли поступать в аспирантуру, если бы им захотелось, но построили прекрасную карьеру в компаниях.

Соня Шпильберг, специально для МИЭФ НИУ ВШЭ