«Я хотел поступить в МИЭФ, чтобы читать "Ведомости" и понимать, о чем там пишут»

IT-специалисты идут в банкинг и грозят заменить собой финансистов, а сами банки, как утверждают эксперты, скоро перестанут существовать и перейдут в “руки” Big Tech. Где через пять лет будут работать студенты финансовых программ? Мы спросили выпускника магистратуры МИЭФ Вадима Костомарова, основателя проекта Verisium, как можно совместить технический бэкграунд с экономическим образованием и наоборот, как не стать снобом в индустрии консалтинга, как искать инвесторов и научиться управлять “бирюзовой” компанией.

Про Вадима:

В бакалавриате учился на факультете бизнес-информатики, а в 2016 году закончил магистратуру МИЭФ. Успешно строил карьеру в компании McKinsey, а затем в LaModa, где совмещал экспертизу в области финансов с IT-бэкграундом в рамках проектов, связанных с цифровой трансформацией бизнеса. В 2017 году стал со-основателем стартапа Verisium, который привлек инвестиции от “Лаборатории Касперского” на сумму $1,5 млн в первом раунде. Сейчас NFC-чипами и платформой Verisium пользуются такие известные российские бренды как CODERED и OUTLAW, а с 2019 года проект вышел на международный рынок.

---

Полагаю, вас еще со школы определили в “математики” – не считаете, что это стереотип?

На мой взгляд, это заблуждение – делить детей по такому принципу и поддерживать в них веру в это на протяжении долгих лет учебы. Сейчас у нас в команде в качестве ключевого технического специалиста работает человек, который пришел из Яндекса, при этом у него совершенно гуманитарное образование – журфак МГУ. Такое разделение экономит время учителям и учебным институциям, но самим ученикам не приносит большой пользы, и даже вредит. 

К тому же само восприятие этих понятий у нас онтологически неверно. На самом деле, технарь – скорее про то, как делать вещи, а гуманитарий – про постановку задач, то есть что именно нужно делать. Поэтому ребята, которые идут в техническое образование, часто почти ничего не знают из области философии, социологии и психологии. Глупо думать, что человека сейчас интересуют другие вопросы, чем тысячи лет назад, тогда почему гуманитарная область почти не затрагивается в техническом образовании? Во всяком случае, в моем, скорее техническом бакалавриате, гуманитарных наук почти не было.

Было бы круто объединять, насколько возможно, гуманитарное и техническое образование, инструменты с пониманием мироустройства. Мне, к сожалению, не удалось это сделать в полной мере, но я стараюсь восполнять пробелы чтением книг, самообразованием и репетиторами. И, конечно, общением с разными интересными людьми, чей жизненный путь отличается от моего.

Как, на ваш взгляд, можно развить осознанность в подходе к поиску образования у абитуриентов?

Мне нравится, что сейчас в Вышке и во многих других российских вузах болонская система. Если ты отучился в бакалавриате по одному направлению и понял, что это не твое, то можно поступить в магистратуру на другое направление. Действительно, проблема в том, что часто понимание нужности образования приходит уже во время учебы, и чем более модульным становится учебный процесс, тем проще вовремя скорректировать траекторию. 

К сожалению в общественном сознании крайне глубоко проложены стереотипные дорожки успеха, по которым тебе нужно идти. Молодые люди часто ограничены мнением родителей, влиянием СМИ, школьных учителей, друзей, но нас никто не учит слушать и понимать себя. Часто продавливается идея, что “старшие лучше все знают”, мол – не нужно из себя строить умного в твои-то годы. 

Вадим Костомаров и Эльдар Хайретдинов, основатели Verisium.

В МИЭФ вы подались по собственной инициативе?

Когда я заканчивал бакалавриат по IТ-направлению, у меня случилось большое разочарование в этой сфере: казалось, что технологии в российском бизнесе воспринимаются чисто как вспомогательная функция, поэтому я подумал: “что может быть более важно в компании, чем финансы?” - и пошел в МИЭФ в магистратуру. Сейчас, конечно, я вижу наивность подобных мыслей, но зерно истины в них есть. 

Как самому можно развивать интуицию, познавать себя, если привык опираться на чужое мнение?

Мне кажется, что интуиция приходит с опытом. Чем раньше ты начинаешь делать что-то сам, чем больше совершаешь ошибок и набиваешь шишек, тем глубже начинаешь понимать фундаментальное устройство жизни и ее рабочих правил. Наверное, многим стоило бы как можно раньше брать на себя ответственность и выполнять задачи самостоятельно. При этом человек испытывает огромное влияние примеров, создавая свое “Я”. 

Я из большой семьи, и мне нравится наблюдать за тем, как младшие брат и сестра открывают вещи, которые становятся частью их идентичности. Например, три года назад я подарил брату LEGO Mindstorms, где можно программировать простейшего робота, и начал придумывать всякие квесты, чтобы тот вовлекался в пошаговое освоение программинга. Ему было 8 лет, и он ничего не понял. Но сейчас он мечтает быть программистом. Другой пример: моя младшая сейчас сестра хочет стать пилотом, и я чувствую, что в этом есть доля моих рассказов о бесконечных перелетах и странах. Она нашла блог одной российской девушки-пилота – Марии Уваровской – и теперь засела за физику и математику, чтобы поступить в авиационный институт. 

Глядя на это, я делаю вывод – насколько важно влияние окружения на то, как человек выбирает свои профессиональные мечты и пробует себя в той или иной сфере. Моя старшая сестра – детский врач, иногда она берет младшую сестру и брата на работу. Во-первых они не боятся врачей, а во-вторых – впоследствии сделают более осознанный выбор профессии, если это будет медицина. Или как раз не выберут ее. 

NFC-чип Verisium.

Многое делается для того, чтобы свести вузы с реальными запросами рынка. Как человек из бизнеса, скажите – есть ли результаты?

Российское образование совершенно не интегрировано с индустрией, и это очень большая проблема. Но, надо сказать, что МИЭФ в авангарде этого движения. Когда я учился в магистратуре, то ездил от компании BCG на международный воркшоп во Францию. Для компании это было типичное HR-мероприятие, чтобы найти талантливых студентов, а для меня это стало первой зарубежной поездкой, инсайтом в плане понимания конкурентов и того, за что, собственно, меня потом наймут на работу. 

Еще там я пообщался со своими сверстниками из Германии, и очень удивился одной интересной штуке. Они рассказали, что у них активно развивается такое направление, как student consulting, когда учащиеся старших курсов разбиваются на группы, предварительно собрав реальные задачи от нескольких компаний, и соревнуются в их решении. Между прочим, заказчики платят ребятам хорошие деньги – один из ребят хвастался, что получил вместе с командой шестизначную сумму за проект. 

Кроме того в европейских вузах очень много программ, созданных специально при поддержке определенных компаний, которые буквально “заказывают” себе сотрудников, и студенты уже при поступлении в университет представляют свой горизонт на ближайшие 10 лет. Бизнес сейчас стремительно меняется, так что если образование с ним не интегрировано, выпускники попросту не будут видеть перспектив.

Но ведь образование – это фундаментальная штука. От Эпикура – это инструмент мышления, который позволяет быстро адаптироваться к изменениям, анализировать и критиковать?

Это смешно звучит, но я хотел поступить в МИЭФ, чтобы читать «Ведомости» и понимать, о чем там пишут. Сейчас понимаю. Мне нравится идея образования как конструктора, когда есть база – она же тот самый фундамент, выстраивающий мышление – на него можно быстро “навешивать” новые курсы, максимально приближенные к реальным условиям.

Курс матана – это гимнастика для мозгов, в чистом виде высшая математика редко когда используется в работе, но это мощная прокачка твоих логических мышц на будущее.

Но каким бы фундаментальным ни было российское образование, оно всегда нуждается в обновлении, что сделать сложно в силу бюрократических причин. Изменения происходят очень медленно, в итоге разрыв между универом и работой в плане навыков становится все больше. 

Что является образовательной базой, которую вы применяете вне зависимости от того, чем занимаетесь? 

Никогда об этом не думал. Хочется сказать – здравый смысл, но он тоже вырос на какой-то почве. Наличие матаппарата очень помогает быть в форме и поддерживать логику глобально в плане принятия решений. Это и есть база. На втором уровне, уже в бизнесе, меня очень поддерживают азы корпоративных финансов. Там же лежат крайне полезные навыки понимания принципов программирования, что помогает общаться с разработчиками. 

В магистратуре для меня самыми полезными оказались именно практические занятия – это курс по построению финмоделей и курс по private equity & venture capital, потому что сейчас мы действительно привлекаем деньги и продолжаем это делать. Кстати, должен признать, магистерское образование мне показалось слишком академичным – но это, наверное, потому что я не хотел становиться ученым.

Вадим Костомаров и Эльдар Хайретдинов, основатели Verisium.

Почему у вас не было цели строить карьеру в финансах?

Я еще не поставил на ней крест. Мне не нравятся финансы исключительно из-за культуры, которая там царит. Она довольно жесткая и, на мой взгляд, излишне агрессивная, что и понятно – там крутятся большие деньги. Они крутятся во многих сферах, но финансы – исторически более зарегулированная индустрия, прибавив сюда высокую цену ошибки и жесткую иерархию, получаем механистическую оргкультуру. Я понял, что смогу там построить карьеру, но мне трудно будет быть счастливым. Это эмоционально непростая индустрия, и я пока еще не могу это принять. Все же, у меня в приоритете тепло, поддержка и удовольствие от общения с коллегами, я готов ради этого пожертвовать деньгами.

Когда к вам пришло это понимание? Вы же стажировались, работали в банках и консалтинговых компаниях?

Наверное после McKinsey. Ни в коем случае не хочу сказать, что там плохо, просто такова специфика работы, что общение с новичками ведется сразу на высоком уровне.

Стоит поработать в McKinsey, чтобы просто понять суть культуры финансового мира. Сотрудникам говорят: вы крутые, у вас самые офигенные костюмы, вы ездите на самых классных тачках, работаете с топ-менеджментом, в общем – всячески пытаются создать элитарный профессиональный образ.

Многие проецируют этот элитарный образ с профессиональной стороны на личную, при этом есть соблазн стать снобом и начать смотреть на остальных сверху вниз. Когда ты новичок, замечаешь это с особой четкостью. 

Другой причиной стало понимание того, что привычный финансовый мир в формате традиционных банков исчезает. Их функции заберут IT-гиганты. Например, Apple уже запустила цифровую карту, Google в процессе, так что либо банки трансформируются в IT-компании, либо о них забудут. Параллельно с этим во многих банках идут сокращения – чего стоит недавний кейс с Deutsche Bank.

Ой, как же так?

Все просто – говоря об Apple, уже сейчас массу платежей люди проводят по телефону, а карта Apple упростит и удешевит это в несколько раз для всех сторон. То есть деньги уже существуют в своем цифровом эквиваленте и фактически не требуют присутствия в оффлайн номинале. В некоторых странах доля наличных платежей практически сведена к нулю. Так вот: зачем гигантской компании, у которой неограниченные ресурсы, нужны посредники вроде банков? Не за чем. 

То есть студентам сейчас нужно углубляться в финтех?

Не думаю, что выпускники МИЭФ будут без работы, просто большинство банков либо умрут, либо станут IТ-компаниями, и это не стоит игнорировать. Герман Греф утверждает, что это произойдет уже через 5 лет. Не буду спорить, считаю, что в образовании нужно уже сейчас уделять как можно больше внимания связке финансов и технологий.

К бизнесу. Что побудило вас взять риск на себя и заняться своим делом?

Это азарт, вдохновение и амбиции. Очень хочется доказать самому себе, что что-то из себя представляешь, что можешь как-то поменять мир. Есть такие люди, которым все время нужно что-то доказывать и искать смысл – наверное, я один из них.

Вы также поработали в LaModa – это повлияло на то, что вы занялись проектом именно связанным с одеждой?

Я пошел в Lamoda сразу после окончания магистратуры. В компании я занимался проектами в сфере цифровой трансформации бизнеса, например, подключал разные каналы коммуникации, чтобы компания имела полное понимание о всей истории взаимоотношений с клиентом, что называется 360 channel custom view. Это делается для того, чтобы оказывать более персональный сервис – сейчас все ритейлеры двигаются в этом направлении. Там я увидел, насколько стратегически важно компании следить за взаимоотношениями с клиентами не только на макро, но и на микроуровне, в разрезе каждого конкретного клиента.

Как возникла идея Verisium?

Идея проекта принадлежала моему другу и однокурснику по бакалавриату. История такая: однажды я ему позвонил, чтобы поздравить с днем рождения, и он попросил нарисовать пару слайдов для презентации. Оказалось, что надо сделать не пару слайдов, но целый бизнес-план, включая финмодель, так потихоньку пошла работа. Первоначальная идея сильно трансформировалась, и с обновленным проектом мы в 2017 году пришли в центр инвестиций и инноваций «Лаборатории Касперского». Неожиданно для нас, Лаборатория вложилась в проект. Собственно, я какое-то время совмещал работу в Verisium и в LaModa, пока сон не сократился до четырех часов в сутки – пришлось выбирать.

Verisium – это платформа для отслеживания “биографии” товара, от создания, материалов, производства, дизайнера, до трекинга в магазин – все, что хочет рассказать сам бренд о том, что продает, зашивается в NFC-чип. Сейчас есть большой запрос на экологичность и осознанное потребление, и все больше людей готовы переплачивать за то, чтобы знать, что они покупают: какие материалы, не содержится ли вредные красители, где и как была произведена вещь и что это не филигранная подделка китайских умельцев. Мы живем в том обществе, которое начинает поддерживать социально ответственный бизнес. Уже на государственном уровне и даже в России запускаются проекты по маркировке.

И это шубы.

Да, и кожаная продукция. Сейчас запускается также проект отслеживания лекарств и продуктов питания, но у государства, в отличие от нас, другая цель – повысить собираемость налогов с бизнеса и лучше контролировать его. Мы же делаем систему для бизнеса и хотим, чтобы она приносила реальную пользу брендам, соединяя производителя с покупателем с помощью технологий. Например, часто бренды продают свои вещи оптом и не знают, кто на самом деле их покупатель. С нашей технологией бренды получают обратную связь от своих новых клиентов. 

С другой стороны, вы, как клиент, перед тем, как потратить крупную сумму, наверняка пожелаете узнать, оригинальный товар перед вами, или нет. Вы сможете просканировать чип и проверить оригинальность, зарегистрироваться в системе, чтобы получить гарантию. Это опять таки делает взаимоотношения с клиентом уникальными, личными и снова – персонализированными.

Бренд получает возможность знать больше о потребителе, делать для него особые предложения, делиться эксклюзивом – например, зная музыкальные вкусы покупателя, компания может подарить ему в день рождения два билета на концерт любимого исполнителя. 

Идея нравится всем брендам, но я понял одну вещь. Есть такой миф, что фэшн – это сплошь инновации, что-то прогрессивное и авангардное. К сожалению, это жестокое заблуждение. В плане инноваций фэшн – супер консервативная индустрия, и многие компании еще не успели перестроить бизнес-мышление под векторы цифровой реальности. 

Чип NFC действительно нельзя подделать?

Любую систему безопасности можно подделать. Но подделку чипов невозможно поставить на поток сейчас и, как минимум, в ближайшие 15 лет. Это попросту невыгодно – для того, чтобы сделать копию одного чипа, нужно потратить около 100 тыс. долларов. Вообще мы себе ставили задачу не создать невзламываемую систему, а повысить стоимость взлома так, чтобы это стало экономически нецелесообразным.

Как вам удалось так быстро найти инвесторов?

На самом деле я сейчас понимаю, насколько непрофессионально мы подходили к поиску инвесторов. Нам повезло. Мы не провели ни одного полноценного road show c отбором – просто пришли к первому инвестору и получили денег. Так делать не надо, это слишком дорого обходится. Сейчас мы готовимся к следующему раунду инвестиций, провели выборку инвесторов, с которыми ведем коммуникацию и уже получили несколько предложений. 

Вас не пугает, что стартапы имеют слабое здоровье и часто гибнут еще в юности?

Риск есть всегда и без стартапов. Единственное, что можно сделать для себя – иметь некую личную финансовую подушку на несколько месяцев жизни, если все сорвется. Интересно, кстати, что в России 60% людей живут без накоплений – и это целая отдельная тема для дискурса о финансовой грамотности населения. 

Как вы выстраиваете свою систему взаимоотношений с подчиненными? 

Спустя два года, я все еще надеюсь построить “бирюзовую” организацию без формальной иерархии.

Я мечтаю о том формате взаимодействия в команде, где все понимают свою роль, и тебе не нужно контролировать людей, демонстрируя власть.

Это требует от сотрудников очень высокого уровня ответственности, мотивированности, понимания того, кто и чем занимается – на самом деле это нелегко, не всем людям комфортно в таком формате работать, с кем-то приходилось расставаться. Зато в сложившемся по этому принципу коллективе невероятно приятно быть. 

“Бирюзовая” культура – термин, который я узнал от компании Valve, которая является крупнейшим разработчиком площадки для продажи игр Steam. Интересно, что при относительно небольшом размере штата, компания имеет миллиардную выручку, в 2014 году это составляло в среднем 6.5 млн долларов выручки на человека в год. Это намного больше, чем Apple или Google за счет того, что команда работает как одно целое.

Что произошло с проектом Verisium c 2017 года?

У нас появилась первая международная выручка. В прошлом году мы заработали около 200 тыс. долларов, это важно для нас, как для компании, изначально нацеленной на западные рынки, потому как западные инвесторы не очень любят проекты без международной выручки. За два года мы доработали продукт, сделали первую продажу и сейчас готовимся к масштабированию, а это самое сложное. Мы не только диджитал-продукт, у нас есть и физический элемент – чипы, который несколько сдерживают наше развитие. Например, нам сейчас нужно отправлять наши чипы по всему миру, а это таможенные оформления, доставка, потерянные посылки и т. п. Наша задача – разрешить этот вопрос. 

Более 400 000 товаров

в 2019 году было зарегистрировано на платформе Verisium.

Какая для вас основная сложность в проекте?

У нас типичная история российского стартапа – мы делаем прикольный продукт, но не умеем создавать красивую картинку. Поэтому мы все усилия бросаем на маркетинг и построение каналов продаж.

Насколько глубоко вам пришлось погрузиться в мир моды за это время?

Я стал более функционально воспринимать одежду, это не просто защита от холода, но еще и сигнал, который ты посылаешь во вне окружающему миру о том, кто ты такой. Есть определенный дресс-код, который надо было освоить в процессе общения с нашими клиентами, а это – фэшн-бренды. Так, мы регулярно ездим в Париж, Милан на недели моды – там находятся наши клиенты, и это основные каналы продаж. Ну, и есть некие правила игры: если ходить и предлагать всем инновационный продукт в застиранном свитере и джинсах, то шансов на успех немного. В твоем облике должна быть определенная задумка, верно считываемая нужными тебе людьми. И в свое время нам пришлось нанять стилиста, чтобы понять это, поработать над нашими образами и говорить с фешн-брендами на одном языке.

Интервью с Вадимом 2019 года