28 января стартовал проект выпускницы МИЭФ на Kickstarter
— Александра, вы закончили МИЭФ в 2008 году — почти семь лет назад. Что вспоминается спустя эти годы? Что МИЭФ значит в вашей жизни?
— В первую очередь вспоминаются люди, потому что я со многими до сих пор общаюсь. Для меня МИЭФ – это моя группа: с некоторыми ребятами мы видимся каждые две недели. Это те люди, что посоветовали мне пойти на работу в McKinsey, люди, с которыми мы вместе ездим отдыхать, люди, которым я посоветовала поступить в INSEAD и помогала в подготовке. Это взаимовыручка и дружба, которая останется на всю жизнь. Кроме того, конечно, я до сих пор помню Алексея Владимировича Белянина: он был моим научным руководителем. Наверное, именно он заложил в меня такой, я бы сказала, смелый и творческий подход к исследованиям. Это очень сильно помогает в работе.
— Сейчас вы работаете в McKinsey?
— Да, официально я — сотрудник McKinsey, но сейчас нахожусь в отпуске по уходу за ребенком и одновременно в так называемом “study leave” —отпуске на получение MBA. В McKinsey я начала работать в 2010 году, в 2013 ушла в декретный отпуск, с осени 2013 по лето 2014-го училась в INSEAD, а прямо сейчас — занимаюсь своим проектом. У нас существует возможность немного продлить период отпуска после окончания учебы, если человек хочет реализовать какое-то свое начинание или просто хочет попутешествовать, заняться благотворительностью или чем-то еще. Я бы сказала, что любой опыт вне компании у нас очень приветствуется, так же как и в других компаниях «Большой тройки».
— Первоначально вы работали в сфере финансов. Как состоялся ваш «транзит» в консалтинг?
— Да, действительно, после окончания магистратуры в Оксфорде я почти год проработала в компании J.C. Rathbone Associates. Компания очень хорошая: располагается в центре Лондона, отличный коллектив. Но через некоторое время я поняла, что хочу заниматься чем-то большим, чем цифры, чем-то, что... ближе к жизни, что ли. Безусловно, работа в финансах хорошо оплачивается, но мне хотелось больше использовать не только аналитические, но и коммуникативные навыки, работать в команде, а также больше узнавать о разных отраслях, о том, как все устроено и работает. Словом, это было такое здоровое любопытство. Я начала разговаривать с однокурсниками – они рассказали о проектах, которыми занимаются в консалтинге. Атомная промышленность, Школа будущего, ликвидация пробок в Москве — мне все это показалось очень интересным, и я вернулась в Россию.
— В INSEAD вы целенаправленно ехали, поскольку у вас в голове была идея предпринимательства, или же это был стандартный шаг человека, который работает в «Большой тройке»?
— Скорее второе: у нас как-то «принято» ездить на MBA, все понимают, что это очень ценно. Люди, которые приезжают обратно после учебы в бизнес-школе, существенно расширяют свой кругозор и могут по-другому посмотреть на проблемы — компания это очень ценит. К тому же я хотела подольше побыть с ребенком: в тот момент у меня как раз родилась дочь, и я решила, что если я поеду на MBA, а не выйду сразу же после отпуска на работу, то смогу проводить с ней больше времени. В период учебы до шести часов вечера дочка была в яслях, после чего я ее забирала, и все вечера мы проводили вместе с ней. Конечно, работая в «Большой тройке», на такое сложно рассчитывать. Так что бизнес-школа, помимо расширения кругозора и знакомства с большим количеством людей из самых разных стран, была для меня еще и возможностью больше времени быть вместе с дочкой.
— Что представляет собой JungleBowl?
— Jungle Bowl — это посуда для детей, которые плохо кушают. Она представляет собой глубокую тарелку из качественного пищевого пластика с прозрачным дном. Снизу у нее есть потайное отделение, куда можно положить сюрприз: наклейку, магнитик или маленькую игрушку. Пока это только первый продукт в нашей линейке, но предполагаются еще и другие, которые будут облегчать жизнь родителям, ненавязчиво помогая детям освоить основные взрослые навыки: кушать самостоятельно, высиживать эти долгие обеды за столом, которые для нас довольно привычны, а для детей это весьма скучный процесс. Существует и такой фактор, как страх новой еды: дети боятся пробовать новое. Jungle Bowl как раз помогает родителям преодолеть эти проблемы без давления — вместо этого все превращается в легкую и приятную игру. Ребенок заранее знает, что, как только он доест блюдо, на дне тарелки его ожидает сюрприз, причем каждый раз — новый. У тарелки очень крутые края, и до дна довольно сложно добраться, не съев все. Сюрприз же может быть каким угодно — тут уж родителям виднее. Но у нас есть и свои маленькие игрушки для тарелки, которые мы выпускаем: они похожи на игрушки из Киндер-Сюрпризов, но среди наших коллекций больше экологичных.
— Почему вы решили назвать ваш проект именно так?
— Мы перебирали разные варианты: нам хотелось что-то простое, детское и ассоциирующееся с каким-то приключением. В результате из длинного-длинного списка, я выбрала “Jungle Bowl”. Может быть, потому что я из холодной страны, а в джунглях — тепло. К тому же дети любят африканских животных. Кроме того, на английском детей, которые много шалят, называют monkeys. Поэтому в названии нашей тарелки есть слово “jungle”, а игрушки-сюрпризы, о которых я говорила, называются “monkey treats”. Вообще сначала мы назвали наш продукт “Treasure Bowl”, так как раскапывание приза ассоциировалось у нас с поиском пиратского клада. Но потом, все-таки подумав о детях, мы решили выбрать слово покороче, которое проще читается, и остановили свой выбор на “jungle”. К тому же, это слово звучит одинаково почти во всех языках. Возможно, мы будем выпускать и другие продукты под этой маркой. Например, мы уже думаем о кружке Jungle Mug
— Получается, идея продукта пришла вам в голову во время учебы в INSEAD?
— Не совсем. Идея возникла давно, но тогда я ее зафиксировала и до поры до времени отложила. Учеба же в бизнес-школе дает массу возможностей для того, чтобы любые свои идеи реализовать на практике и воплотить в жизнь. Я выбрала много курсов, связанных с предпринимательством, и на них нас активно подталкивали к тому, чтобы делиться своими идеями, рассказывать о них в классе другим студентам MBA-программы. Я рассказала о своей идее в классе, и моим однокурсникам она понравилась — вокруг нее сложилась команда. Мы сделали прототипы — сначала очень простые, своими руками – и раздали их студентам, у которых были жены и дети, а также просто жителям городка Фонтенбло, в котором находится INSEAD, нашим соседям и просто тем, кого мы знали. Мы попросили всех, у кого были дети, неделю попользоваться нашей тарелкой. Всего в таком своеобразном «тестировании» приняло участие около тридцати детей. Мы получили в значительной степени положительный отклик: примерно две трети семей сказали, что наше изобретение сильно им помогло, а оставшиеся сказали, что тарелка помогает время от времени. Но самое главное, не было ни одной семьи, которая сказала бы нам, что тарелка не помогла и не улучшила аппетит ребенка.
Словом, отзыв был позитивным, и я решила двигаться дальше. У нас в школе проходили встречи с бизнес-ангелами: мы тренировались проводить перед ними презентации своих проектов, и мой проект опять очень тепло восприняли. Затем мы приняли участие в ежегодном конкурсе стартап-проектов школы The INSEAD Venture Competition и выиграли грант в 5000 евро на дальнейшее развитие идеи. После этого я уже окончательно убедилась в том, что ее надо претворить в жизнь. Как я уже говорила, для этого я продлила отпуск, также ко мне присоединился однокурсник по INSEAD, у которого есть опыт организации успешных кампаний для нескольких проектов на Kickstarter (он же помогал мне с дизайном первого прототипа). Он сказал мне что, с его точки зрения, этот продукт может хорошо пойти на Kickstarter, так как он простой, веселый и всем понятный. С одной стороны, он необычный и люди ничего подобного еще не видели, с другой — его идея может быть востребована и актуальна практически в любой стране. Здесь все очевидно насчет идеи и целевой аудитории, поэтому мой друг и предложил задействовать краудфандинг — мы сняли видеоролик, я сделала сайт, и с 28 января мы запустили кампанию по привлечению средств на Kickstarter.
— На какой стадии сейчас находится проект? На что вы планируете потратить привлеченные средства?
— В настоящий момент у нас есть предварительный дизайн продукта и прототипы: первоначально — напечатанные на 3D-принтере, затем — более реалистичные, отлитые в силиконовых формах. Для того чтобы довести проект до потребителей, нам необходимо сделать три шага.
Во-первых, нам нужен профессиональный, усовершенствованный дизайн. Мой друг все-таки не профессионал в этом плане – мы хотим, чтобы специалисты доработали продукт с точки зрения функциональности и максимального удобства для потребителей. Но это не самая большая часть наших планируемых затрат – основные расходы пойдут на изготовление пресс-формы.
Во-вторых, наша тарелка, как и вся детская посуда, сделана из пластика, и для ее производства используется так называемая пресс-форма. Это два или четыре пресса, которые совмещаются, герметично закрываясь, затем в них через небольшие канальца поступает расплавленная пластмасса, которая затем охлаждается, форма раскрывается обратно — и из нее вынимается уже готовое изделие. Такая форма штампуется для каждого продукта индивидуально и стоит достаточно дорого – порядка нескольких десятков тысяч долларов, в зависимости от сложности изготовления. Затраты на изготовление формы являются самыми большими фиксированными издержками при выводе на рынок любого пластикового изделия. После того, как такая форма будет готова, мы сможем начать производство.
Третий шаг — это собственно производство первой пробной партии – всю ее мы планируем направить как раз тем людям, которые согласятся профинансировать нас на Kickstarter. Мы надеемся привлечь $40 000, а объем партии при этом составит 2-3 тысячи штук.
— На рынки каких стран вы планируете выходить в первую очередь?
— Я уверена: наш продукт имеет шанс пойти по всему миру! Но если мы говорим о Kickstarter, то это, конечно, рынок США, так как 60-70 % пользователей сервиса — это американцы и канадцы. Следом идут жители других англоязычных стран: Великобритании и Австралии. Значимую долю составляют жители Германии. Но если наша кампания будет успешной, и нам удастся привлечь достаточное финансирование для производства оборудования, о котором я говорила, то мы, конечно же, будем выходить на российский рынок.
Я уже участвовала в выставке Мир детства-2014, которая проходит каждый год в Эскпоцентре, в сентябре. Я демонстрировала прототипы, и очень много российских ритейлеров, в том числе больших, сетевых магазинов, заинтересовалось нашей продукцией. Люди звонили мне и спрашивали, где у нас склад и когда можно приезжать! Мне пришлось немного их разочаровать и всем отвечать, что склада у нас пока нет, а есть только два прототипа: красный и голубой. Словом, если с Kickstarter все сложится удачно, то я произведу еще одну партию специально для российского рынка, а дальше буду смотреть по ситуации. Аналогичным образом планирует поступить и мой партнер в отношении рынка США.
Никита Крыльников, специально для МИЭФ НИУ ВШЭ
Интервью на английском языке >>>