«Роль личностей в моей истории»
Денис Дерюшкин учился в НИУ ВШЭ в Нижнем Новгороде на программе «Математические методы в экономике», а после — поступил в магистратуру МИЭФ.
Денис Дерюшкин учился в НИУ ВШЭ в Нижнем Новгороде на программе «Математические методы в экономике», а после — поступил в магистратуру МИЭФ. В интервью он объясняет, как он принял это решение, рассказывает о своей работе в Merrill Lynch и делится соображениями о том, насколько сильно отличается атмосфера в российских и западных инвестиционных банках.
— В бакалавриате ты учился в Нижнем Новгороде. Как получилось, что ты поступил в магистратуру МИЭФ в Москве?
— Мой путь был непростым, решение формировалось долго. Осознание того, что я хочу продолжать обучение именно в Москве, а не в Нижнем Новгороде, пришло ко мне где-то в конце третьего курса. На четвертом все было направлено на то, чтобы определить конечную цель, к которой нужно идти: я посещал все дни открытых дверей московской Вышки. Практически после первого же мероприятия круг магистерских программ, на которые я считал для себя возможным поступить, сузился, в целом, до двух: «Стратегического управления финансами фирмы» экономического факультета и «Финансовой экономики» в МИЭФ. Это было связано с тем, что нигде, кроме как в финансах, я тогда развиваться не хотел. Точный карьерный путь, которым я хочу идти, тогда еще не был сформирован — был выбран только «вектор». И почти сразу же я стал склоняться в пользу магистратуры МИЭФ. Все очень просто: бакалаврская программа «Матметоды в экономике», на которой я учился в Нижнем Новгороде, представляла собой своего рода «небольшую семью». Нас было немного, мы мало пересекались со студентами других программ, очень тесно общались между собой и имели прямой контакт с преподавателями — каждого из нас они знали в лицо. Мне не хотелось терять такой формат обучения. Примерно того же я ждал и от МИЭФ, и в итоге ожидания оправдались.
— Сложно ли было сделать окончательный выбор? Что на него повлияло?
— Повторюсь, на дне открытых дверей я выбрал для себя две опции: СУФФ или МИЭФ. Последний вариант действительно превалировал, но у меня были некоторые опасения насчет того, смогу ли я потянуть требования программы. Иллюзий относительно обучения в магистратуре МИЭФ я не испытывал, понимая что требования к студентам на программе очень высокие.
Переломным моментом при принятии решения стало общение с выпускницей нижегородской Вышки Ольгой Балакиной. Она в свое время также поступила в магистратуру МИЭФ, а сейчас учится на PhD в Университете Боккони. Я до сих пор помню эту встречу: она проходила в Измайловской гостинице, которая тогда временно выполняла роль общежития МИЭФ. Встреча оказалась «роковой». Оля вселила в меня уверенность в том, что я смогу поступить и успешно учиться в МИЭФ. После этого все мои усилия были уже направлены на то, чтобы сделать все возможное для поступления и подготовить максимально хорошее портфолио.
— Что ты в него включил?
— В портфолио я включил свой диплом, над которым достаточно долго и упорно работал под руководством Андрея Валентиновича Аистова. Его профессиональные рекомендации позволили подготовить хорошую научную работу, которая победила на внутривышкинском конкурсе.
Помимо диплома я включил в свое портфолио грамоты, сертификаты и дипломы об участии в нескольких научных конференциях, включая два выступления на всероссийских конференциях в МГУ.
— Чему была посвящена работа, с которой ты участвовал в научных конкурсах?
— Мой диплом в бакалавриате был посвящен так называемой сигнальной теории на рынке труда. Оказалось, что это очень прикладная тема — результаты работы я, в некотором роде, использую до сих пор. Суть теории заключается в том, что высшее образование является сигналом работодателю о «качестве» выпускника и его способностях и готовности работать. В своем исследовании я проиллюстрировал этот факт на большом объеме данных при помощи эконометрических методов.
— Повлияло ли на твое решение поступать в магистратуру МИЭФ желание строить карьеру в инвестиционном банкинге?
— Честно скажу, учась в Нижнем Новгороде, про IB я практически ничего не знал, так как тогда нам про это мало кто рассказывал. Но здесь опять, если говорить о роли личностей в моей истории, свою роль сыграл «человеческий фактор». На четвертом курсе к нам в нижегородскую Вышку приехал наш же выпускник (а ныне — сотрудник банка UBS) Александр Нагорнов. Он выступил с небольшим мастер-классом о карьере в инвестиционном банке. Подобные мероприятия постоянно проходят в московской Вышке, но в то время были куда более редким явлением для Вышки нижегородской. Многое из того, о чем он тогда рассказывал, было непонятным, но мне было настолько интересно, что я решил непременно узнать об этой индустрии. Наверное, именно после этой встречи я стал задумываться о карьере инвестиционного банкира. Но все-таки окончательное желание попасть в IB у меня сформировалось уже после того, как я поступил в магистратуру и прослушал курс Вячеслава Иванова.
— Если говорить непосредственно об учебе в МИЭФ, то насколько оправдались твои первоначальные ожидания?
— Более чем. Повторюсь, я не строил никаких иллюзий. Когда меня приглашают выступить на Дне открытых дверей магистратуры МИЭФ, я часто цитирую фразу (она не моя, но я готов под ней подписаться): “Будет непросто, но будет интересно!” Все действительно так и было. Иллюзий о том, что это будет «проходной» факультет, у меня не было. Сложностей было несколько. Во-первых, глубина знаний. Во-вторых, то, что весь материал дается на английском языке. Это тоже некоторый вызов, который усложняет работу, но когда ты с ним разбираешься, то получаешь доступ к громадной базе знаний. Тебе становится уже совершенно не страшно подавать документы и проходить отбор в самые «топовые» места работы.
Что бы я хотел принципиально отметить (причем это осознаешь только со временем), так это то, что МИЭФ реально меняет картину и твое восприятие мира. Обучение стало для меня неким жизненным фильтром, который отсеял все ненужное и определил вектор моего дальнейшего развития. Возвращаясь же к моей бакалаврской работе, можно сказать, что диплом МИЭФ стал серьезным сигналом для работодателей. Это была хорошая школа труда, преодоления и работы над собой — один из тех «кирпичиков», которые необходимы для построения успешной карьеры. Конечно, помимо этого важно выбрать интересное тебе дело и заниматься тем, что нравится.
— Ты отметил обучение на английском. Много ли времени у тебя ушло, чтобы к нему адаптироваться?
— Да, это был сложный этап. Я бы сказал, первые несколько месяцев ушли на адаптацию. Я никогда не жаловался на свой английский, все время участвовал в олимпиадах, но я никогда не жил за границей, поэтому полное погружение в язык стало для меня некоторым испытанием.
— Ты упомянул курс Вячеслава Иванова. Какие еще дисциплины запомнились или пригодились в дальнейшей работе?
— Здесь я буду прагматичным. Я с благодарностью отношусь ко всем преподавателям, потому что одни предметы, прежде всего математические, направлены на то, чтобы структурировать твое мышление, сделать его системным, но у меня, как у человека, нацеленного на карьеру в частном секторе, больший интерес вызывали практикоориентированные дисциплины, которые читались людьми, непосредственно вышедшими из бизнеса. Соответственно, это уже упомянутый Вячеслав Иванов, а также Александр Запорожский, который читал нам курс по стратегическому анализу, и еще я бы выделил курс Михаила Мошкова, который в целом повторяет курсы предыдущих преподавателей, но делает это немного с другого ракурса. Были еще другие интересные дисциплины, связанные, например, с риск-менеджментом, но на тот момент я уже выбрал для себя определенное направление развития и уделял больше внимания предметам, связанным с корпоративными финансами.
— Получил ли ты грант на обучение в магистратуре?
— Хороший вопрос... Я получил предложение об учебе в МИЭФ без каких-либо скидок. На тот момент это был очень серьезный вызов для меня, так как достаточной финансовой базы у меня тогда не было. Было принято сложное, волевое решение: я взял деньги на обучение в долг. Сначала я хотел воспользоваться кредитной программой, которую предлагает ВШЭ, но потом мне помогли друзья и знакомые. В то время сумма казалась большой и у меня еще была возможность поступить на бюджет на СУФФ, но, по мере того как я все больше и больше знакомился с МИЭФ в рамках собеседования и общения с действующими студентами и преподавателями, желание поступать куда-либо еще постепенно пропадало. Фактически, в тот момент был запущен инвестиционный проект в виде моего обучения в магистратуре.
— Если обучение в магистратуре МИЭФ — это инвестиционный проект, то как ты сейчас оцениваешь его результаты?
— В итоге NPV этого проекта получился сильно больше нуля.
— В бакалавриате НИУ ВШЭ в Нижнем Новгороде ты учился на бюджете?
— Да, конечно. Я был бюджетником, выигрывал в свое время различные олимпиады.
— Сейчас ты работаешь в Bank of America Merrill Lynch. Как ты туда устроился?
— Путь был долог и тернист: мало кто знает историю моего попадания туда. В самом начале моего обучения, в один из учебных вечеров — а других особо и не было — с корпоративной почты МИЭФ на мой личный адрес пришла карьерная рассылка, в которой была информация о позиции стажера в инвестиционным банке Merrill Lynch. Речь шла о работе в Research-департаменте в секторе Metals & Mining. Я откликнулся на вакансию и прошел все этапы отбора, но, к сожалению, в последний момент позицию заморозили. Я очень хорошо помню тот звонок и финальную фразу представителя HR-департамента: «Мы про вас не забудем, и к вам вернемся». На тот момент я воспринял это как вежливый отказ, но, оказалось, это действительно люди слова. Почти через два года, когда я уже был сотрудником отдела исследований Альфа-банка, они сдержали свое обещание. Мне позвонили из HR, напомнили о себе и о том отборе и предложили уже далеко не стажерскую, а полноценную позицию в отделе Research, в ключевом для российской экономики секторе нефти и газа.
— То есть во время учебы в МИЭФ ты работал в Альфа-банке?
— Нет, в Альфе я работал уже после окончания магистратуры, с сентября 2012 года. Во время учебы я стажировался в Deutsche Bank. Я работал там с апреля по сентябрь в промежутке между первым и вторым курсом магистратуры. После, в феврале 2012 г., я попробовал уйти в отрасль, где проработал недолго. Это была своего рода проба пера, и я понял, что это просто не мое. Думаю, очень хорошо, что я осознал это еще во время обучения, сэкономив тем самым много времени. С сентября 2012 г. по апрель 2013, уже после окончания магистратуры, я был полноценным сотрудником Альфа-банка.
— Как официально называется твоя позиция в Merrill Lynch?
— Позиция называется «аналитик нефтегазового и электроэнергетического секторов», поскольку сейчас я отвечаю не за один, а за два сектора экономики.
— Как сейчас проходит твой обычный день?
— Интенсивно. Думаю, день аналитика в любом инвестбанке более-менее стандартен. Старт работы достаточно рано. С утра я занимаюсь обработкой новостей, общением с российскими и лондонскими сэйлзами, выполняю запросы клиентов. Ближе к трем-четырем часам дня, когда «просыпаются» Штаты, мы созваниваемся с американской командой. Помимо этого мы постоянно общаемся с компаниями, встречаемся с топ-менеджментом, чтобы лучше понимать конъюнктуру на рынке. Рабочий день заканчивается примерно после восьми вечера. “12+” — стандартный график для инвестбанка, но во время учебы в МИЭФ мы были загружены примерно столь же интенсивно, поэтому подобный режим меня уже не пугает.
— В прошлому году много шуму в СМИ наделала история о том, как жизнь одного из сотрудников инвестбанка трагически оборвалась после непрерывной работы в течение нескольких суток...
— Да, я слышал об этом. Но нужно понимать, что в IB работают не звери. Скорее всего, это проблема не банка, а проблема самого человека. Я и сам за время работы наблюдал много стажеров, готовых буквально на все ради того, чтобы получить full-time позицию, думая, что они после этого приобретут горы золота и какое-то безумное счастье, насмотревшись фильмов о Уолл-стрит. Ради этого они готовы идти на самые крайние и отчаянные поступки — готовы пахать, не жалея себя и в ущерб своему здоровью. Думаю, что это как раз один из тех случаев, когда человек, желая построить карьеру в IB, просто-напросто «потерялся» в своем стремлении. Безусловно, очень важно понимать, чего ты хочешь, но еще важнее соизмерять силы и средства для достижения своих целей.
— Есть мнение, что работа в западных и российских инвестбанках несопоставима в плане нагрузки. Это правда?
— Я работал в Лондоне и могу сказать: разница есть, но разница не колоссальная. Просто цикл работы несколько сдвинут: там ты приходишь в офис где-то к шести утра из-за разницы во времени с развивающимися рынками. Те же люди, которые не работают с emerging markets, а отвечают за Европу и «остальной мир», имеют возможность прийти позднее. Но поскольку Лондон является финансовой столицей Европы, конкуренция на рынке труда там заметно выше, чем в России. Хотя, по рассказам коллег, в азиатских финансовых центрах (Гонконге и Сингапуре) конкуренция еще больше. В РФ все несколько проще, по крайней мере, в отношении эмоционального фона. У нас ты конкурируешь, в основном, с выпускниками местных вузов, плюс с несколькими выпускниками зарубежных университетов, которые хотят после их окончания вернуться домой, а на Западе конкуренция глобальна.
— Ты в будущем видишь себя в России или за рубежом?
— В этом плане я патриот и думаю, что моя карьера будет так или иначе связана с работой в России. Нашей экономике чуть больше двадцати лет и, несмотря на все сложности, мы имеем колоссальный потенциал для роста.
Никита Крыльников, специально для МИЭФ НИУ ВШЭ
Интервью на английском языке >>>
Никита Крыльников, специально для МИЭФ НИУ ВШЭ
Интервью на английском языке >>>
Дата
15 июня, 2014 г.
Рубрики
Темы
В статье упомянуты