Профессор Алексей Маслов: «Наш курс – как конструктор Лего. Мы даем все необходимые компоненты для успешной работы в азиатском мире»
- Сегодня в Вышке на разных факультетах читаются несколько курсов, посвященных современному развитию Азии и экономике Китая. Алексей Александрович, чем отличается именно Ваш курс, в чем его особенности?
Во-первых, важно отметить, что наличие нескольких курсов, освещающих Азию с разных аспектов, является правильным подходом. Одна из главных проблем современной системы образования заключается в том, что большинство образовательных программ традиционно ориентировано на Запад. Это касается не только истории, философии и культуры, но и таких практических дисциплин, как бизнес, предпринимательство и юриспруденция.
Исторически сложилось так, что образовательные траектории выстраивались с упором на взаимодействие с западными рынками. Этот вектор формируется ещё в школе и продолжается в университете. Однако, столкнувшись с необходимостью интенсивного взаимодействия с Китаем и Азией в целом, мы оказались к этому не вполне готовы. Требуется масштабная перестройка подходов к преподаванию, которая невозможна в рамках одного курса или даже одного университета. Сейчас с этой задачей работает вся система российского образования - ведь важно понимать, откуда берутся кадры.
Поэтому особенно ценно, что существует несколько различных курсов, каждый из которых предлагает свой взгляд на проблему. Мой курс посвящён бизнесу и предпринимательству в странах Азии. Мы рассматриваем исключительно практические аспекты: ставим себя на место человека, который приезжает в Китай, Индию или Юго-Восточную Азию и пытается наладить бизнес — как крупный, так и малый. Вместе со студентами мы проходим все этапы: от культурных различий и переговорного процесса до проверки партнёров, инвестирования и вывода инвестиций из Китая или Индии. Курс построен не только на теоретических наблюдениях, но и на решении практических задач.
Важный элемент курса — разбор реальных кейсов российских и западных компаний, работавших на китайском и азиатском рынках. Мы изучаем как успешные примеры, так и случаи провалов с многомиллиардными потерями, чтобы понять причины успехов и ошибок.
Третий ключевой аспект — разработка практических рекомендаций для себя и потенциальных работодателей. Ведь выход на азиатский рынок — это долгосрочный процесс, требующий оценки динамики развития региона на годы и десятилетия вперёд. Возможно, перспективнее окажется не Китай, а Индия, или, наоборот, Вьетнам.
Наш курс уникален именно этим практическим подходом. Он не является бизнес-школой в классическом смысле, но сочетает анализ кейсов с фундаментальными знаниями. Здесь востоковедческая экспертиза интегрируется с практическими вопросами бизнеса и предпринимательства.
- МИЭФ активно реализует программу двух дипломов с китайским университетом SWUFE, одним из крупнейших китайских вузов, специализирующимся на подготовке специалистов в финансах и бизнес-аналитике. К чему самому главному нужно быть готовым студенту, приехавшему учиться в китайский вуз? Какие рекомендации и советы Вы можете дать студентам МИЭФ, которые поедут учиться в SWUFE?
Надо учитывать, что несмотря на открытость китайских университетов к сотрудничеству, многие из них делают акцент на идеологические аспекты. Студенты могут столкнуться с тем, что лекции включают изложение идей Си Цзиньпина. Это, безусловно, важно, но не всегда даёт практические навыки, ради которых приезжают иностранные студенты. Поэтому ключевая задача каждого студента, который едет учиться в китайский вуз, — научиться извлекать максимум полезной информации и не ограничиваться официальной программой.
Во-вторых, к обучению в Китае нужно готовиться психологически. На первый взгляд всё выглядит идеально: современные кампусы, комфортные общежития, открытые преподаватели, говорящие на хорошем английском. Это создаёт ощущение, что процесс обучения идёт гладко. Однако на практике некоторые студенты отмечают, что их иногда скорее развлекали, чем учили. Это особенность системы: китайские вузы стремятся прежде всего создать комфортную среду для иностранцев, но не всегда перегружают их академическими требованиями.
Поэтому важно проявлять инициативу: активно участвовать в дискуссиях, задавать вопросы, находить возможности для общения с китайскими студентами и предпринимателями. Китайское образование даёт много возможностей, но студенту нужно уметь их использовать. Прежде всего, надо рассматривать обучение в китайском университете, как получение практических знаний и обрастание связями.
Надо понимать, что Китай, страна, с одной стороны, пока ты там учишься, вполне комфортная, но с другой стороны, очень жёсткая по своим дисциплинарным правилам. И не только нельзя прогуливать занятия, но надо готовиться, надо понимать, что за китайским дружелюбием скрывается довольно прагматический подход. Я знаю много случаев, когда не только наши, российские, но и западные студенты были исключены из университетов.
Третий момент, который хочу подчеркнуть. В Китае студентам становится доступно огромное количество данных, которые по разным причинам из России недоступны.
Это статистические базы данных, бизнес-базы, возможность проверки китайских партнёров и так далее. Воспользуйтесь этим для того, чтобы научиться работать с большим массивом информации. В отличие от западных бизнес-школ, когда после окончания ваши связи с учебным офисом сохраняются - в том числе вам могут сохранить доступ к библиотеке - в Китае это, к сожалению, не так.
Еще один важный момент. Если вы собираетесь работать с Азией в дальнейшем (не обязательно с Китаем), вы можете там же продолжить учёбу в магистратуре, в аспирантуре. Если есть такое намерение, то обратите внимание на университеты Гонконга, Макао и другие этого азиатского мира.
- Как данный курс поможет сориентироваться в построении карьеры выпускникам МИЭФ? На наших регулярных встречах с потенциальными работодателями мы постоянно слышим, что «нужны специалисты по Азии или по Востоку». Но это звучит слишком размыто и абстрактно.
30-40 лет назад основной интерес к Азии проявляли, в основном, историки, филологи, писатели, культурологи, философы. Этот интерес сохраняется и сегодня.
Но работодателям нужны люди с навыками практической работы. Это прежде всего, касается экономического блока: здесь наши потенциальные работодатели -Минпромторг, Минэкономразвития, различные крупные финансовые, инвестиционные корпорации. Они хотят получить не просто человека со знанием восточного языка или восточной культуры, они хотят получить человека, который понимает, как сделать проект, как построить сделку, как выйти из серьезной бизнес ситуации.
Этот специалист не должен доучиваться потом, придя в эти организации, а он сам должен предлагать свои идеи. Во-вторых, помимо крупных организаций и корпораций, мы общаемся со средним звеном бизнеса, который работает с Азией по отдельно взятым проектам. Например, это проекты, связанные с наукой, образованием, IT-технологией, искусственным интеллектом, быстро развивающимся в Азии.
Выстраивание отношений, проверка партнеров – тоже важная часть карьерной перспективы. И еще один момент. Надо понимать, что нельзя «обучить Азии или «обучить Китаю».
Для работы нужно знать очень большой комплекс знаний от экономики и истории до культуры и предпринимательства. В этом смысле мы пытаемся на курсе дать множество полезных компонентов - как конструктор Лего, из которого и будет собираться потенциальная карьера выпускника. Главный момент, на который настроена эта программа, - это ранняя ориентация на рынок, на работодателя.
Выпускники программы по ее окончании точно будут представлять, чем и где они могут профессионально заниматься.
- Программа направлена на подготовку специалистов по работе с рынками Китая и Азии. Сотни российских компаний сегодня уже устремились туда. Насколько российский рынок вообще готов к такому сотрудничеству?
Мы видим огромную волну интереса к подготовке специалистов по странам Азии, в самом широком смысле этого слова, но, прежде всего, по Китаю. Около десятка, если не больше, таких программ сейчас стартовали на российском рынке высшего образования– от Москвы до Дальнего Востока. Программу сделать не сложно, сложно найти специалистов, которые реально умеют работать с этим регионом и выстроить все компоненты.
Недостаточно просто показать, скажем, экономические модели или способы инвестиций. Важно показать, как договариваться, как вести переговоры, с какими сложностями реальными может сталкиваться человек в стране региона. Это вытекает исключительно из практического опыта.
Один из парадоксов, который мы сейчас видим, - несмотря на огромный интерес к работе с азиатским бизнесом, у нас нет ни одного систематического учебника по бизнес-культуре в Азии. Также вы не найдете серьезных разработок по рекомендациям, например, создания предприятий в Азии и т.д. В этом аспекте, несмотря на активность, российский рынок только формируется.
Поэтому наша программа является одной из пионерских программ.
- То есть, перспективы для выпускников МИЭФ, финансистов и экономистов, в приложении к российско-китайскому бизнесу открываются большие? И не только в том, чтобы наши выпускники поехали на работу в Китай или Индию, а речь идет о работе в совместных межстрановых предприятиях и проектах?
Да, именно так. Надо знать, с какими сложностями сталкивается реальный бизнес и как мы в этом смысле можем их решать.
Первая сложность – это непонимание друг друга. Речь идет не о языковом, лингвистическом понимании - китайский язык или вьетнамский можно с некоторым трудом выучить. Это непонимание психологическое. Поэтому так важны, прежде всего, умение устанавливать контакты, общаться, рассказывать именно те истории, которые наши азиатские партнеры готовы слышать, уметь шутить, уметь достойно выходить из сложных ситуаций. Когда ты работаешь в Азии, это всегда вызов, всегда проверка. Проверка на психологическую устойчивость.
Во-вторых, это умение устанавливать контакты именно на уровне предприятия, организации. Ведь очень часто - собственно, в этом самая большая проблема - российский бизнес предлагает китайцам работать в тех областях, и в том виде, в котором Китай не работает: нет такой традиции, или законодательство не позволяет. Точно так же и китайские или индийские бизнесмены, приезжая в Россию, предлагают вещи в той парадигме, в которой Россия не работает.
Наша задача - подготовить новое поколение людей, которые, с одной стороны, могут выводить российский бизнес в Азию, обслуживать его не только финансово, не только экономически, но и политически, а с другой стороны, создавать совместные проекты с азиатскими партнёрами, заводя их, наоборот, в Россию и предлагая те варианты, которые приемлемы и понятны для азиатских партнёров.
В этом смысле мы действительно иногда просто с нуля рассказываем о том, как вообще построено мышление китайцев, индийцев или вьетнамцев.
- Приведите, пожалуйста, пару таких примеров совершенной нестыковки условного российского предпринимателя с предпринимателем из Индии или Китая.
Буквально недавно крупная российская компания, которая занимается биофармакологией, с очень хорошим продуктом вышла в Китай. И китайский рынок с большой радостью был готов принимать эту продукцию. Но компания, следуя за какими-то своими представлениями, открывает штаб-квартиру в Шанхае, очень дорогом и, конечно, развитом городе Китая, и нанимает большой штат сотрудников. И вдруг оказывается, что себестоимость содержания бизнеса такова, что, как говорится, игра не стоит свеч. Потому что все обещанные особые условия понижения налогообложения, улучшения условий и даже дофинансирования с китайской стороны действуют совсем в других зонах, а не в Шанхае.
Нужно было всего лишь взять и изучить, в каких зонах Китая имеет смысл открывать данный тип компании. Вместо того, чтобы расти и развиваться, эта компания потратила почти год, чтобы перерегистрироваться в другой налоговой юрисдикции, в другом городе, перевести свои мощности и передоговориться об условиях. Это серьезная потеря рынка.
Еще пример. Одна из дальневосточных российских областей неоднократно предлагала китайским компаниям прийти в их регион и создать там свои предприятия. Российская сторона обещала выделить площадку и мощности, и ждала от китайских партнеров строительство завода и торговый центр. При этом опирались на правильные политические тенденции - разворот на восток, взаимодействие между странами.
В течение почти двух лет все эти предложения сыпались на голову китайцам, но ничего не происходило, пока мы не объяснили: Китай никогда не приходит на пустую площадку. Китай всегда приходит туда, где уже есть производство, где уже есть рынок.
Китай готов дофинансировать, при необходимости - выкупить акции компаний, но никогда Китай с нуля, даже в редчайших случаях, не создаёт своё производство. И как только мы разъясняли этот момент, оказалось, что в области есть небольшой работающий завод, с которым можно было сделать совместное предприятие. Что и было сделано - и в начале 2025 года это российско-китайское предприятие заработало.
Есть примеры, когда российские компании, заходя в такую страну, как Индия, казалось бы, очень позитивно расположенную к России, не разобравшись в хитросплетениях индийской политики, не понимая, какие кланы там действуют, теряли буквально миллионы и даже миллиарды долларов. В Индии очень сильны клановые и региональные структуры - и в этом смысле, не будучи частью этих региональных структур, просто так заводить деньги туда опасно.
- Вы обучаете тому, как смотреть на каждую страну азиатского региона в отдельности, разбираете страновую специфику. Но Китай является самым крупным рынком для российского бизнеса или ему есть альтернатива?
Корректнее говорить не об альтернативе Китаю, а о ряде возможностей. Китай действительно самый большой рынок, но в Индии сейчас населения больше и этот рынок для нас более выгодный. Надо принимать во внимание другие факторы – в частности, тот продукт, который вы хотите запустить.
Китай, например, хорош в высоко интегрированном производстве, когда вам надо произвести всё - от первого винтика до машины. В Китае прекрасно развита логистика: оттуда удобно вывезти все, что надо, в любую страну мира, но вы за это и платите соответствующие цены. Китай - далеко не самая дешёвая страна. Но вы получаете не только хорошо организованный рынок, но и хорошо организованные бизнес-процессы.
Если же, например, речь идет о более простых производствах, менее высокотехнологичной продукции, то Вьетнам, Малайзия или Индонезия производит зачастую то же самое, что и Китай, но по значительно более низким ценам. Индия - это регион, внутри которого есть много Индий. И рассуждая о том, хорошо или плохо сотрудничать с Индией, надо понимать, с каким штатом, с какой налоговой юрисдикцией вы будете сотрудничать.
Технологические стартапы и финансовые хабы - это Гонконг, Сингапур, Малайзия. Сложное производство, микрочипы - Китай и Малайзия. Сталелитейное производство, производство кораблей, тяжелая металлургия - это частично Китай, частично Вьетнам. Если мы говорим о куда поставлять, скажем, продукты питания - а российские продукты питания пользуются большой популярностью - это Китай, Индонезия и т. д.
Конечно, это не альтернатива Китаю. Ни одна другая страна и даже совокупность стран, не сможет в массе товаров противостоять Китаю. Но наши предприниматели должны хорошо понимать, что не Китаем единым живы. Зачастую приходится создавать сложное интегрированное производство: часть бизнеса находится в Китае, часть в России, а часть, например, в Малайзии.
Надо в голове иметь матрицу этих стран. Мы обучаем тому, что для каждого вида бизнеса есть, упрощенно говоря, своя страна в Азии. Поэтому нам нужно смотреть на Азию как на один большой рынок.
Также напомню то, что страны Юго-Восточной и Восточной Азии - это чаще всего зона свободной торговли, единая безналоговая зона, поэтому неважно, где вы производите свою продукцию. Например, есть небольшое российское производство по производству ликеров. Часть ликеров производится в Таиланде и на Филиппинах, а поставляется в Китай. Казалось бы, почему не производить все сразу в Китае? Потому что оказалось, что именно по производству, по исходным компонентам выгоднее делать напиток не в Китае, а лишь поставлять его туда для продажи.
- Россия и Китай сегодня делают упор на развитие новых технологий, и в образовании, и в науке, и в производстве. Может ли быть трансфер технологий в этой области и имеет ли смысл выводить российские технологии на китайский рынок?
На самом деле это то, что сейчас очень требуется. Потому что с одной стороны у нас российско-китайская торговля с разной скоростью, но она развивается, и в прошлом году мы достигли более чем 245 миллиардов долларов товарооборота, что, казалось бы, неплохо. Но в основном товарооборот формируется за счет торговли нефтью, газом, за счет продуктов питания, за счет дерева, деревообработки. То есть это, как говорится, продукция первого передела.
Нам очень важно углублять научно-техническую и высокотехнологическую составляющую. А это большой вопрос. С одной стороны, у нас действительно есть мозги и технологии, с другой стороны Китай - и не только Китай, но многие другие страны - упорно не хотят идти на то, что называется институциональным сотрудничеством. Им проще пригласить российского специалиста, молодого парня из регионального исследовательского института в Китай, положить ему хорошую зарплату, и он будет работать в рамках уже китайской системы.
Развитие институциональных партнерств - когда продукция производится и в России, и в Китае, - это первое, что нужно сейчас делать. Например, китайское лабораторное оборудование и российские «мозги», а потом все это совместно выводится на рынок, в том числе, рынок третьих стран.
Также необходимо четко понимать, что все надо защищать патентами и защитой торговых марок. В Китае действует принцип, который обычно по-английски называется first to file, то есть первый, кто заполнил документы. Поэтому даже если у вас есть регистрация патента в России, и вы будете выводить эту технологию на китайский рынок, там кто-то может зарегистрировать ее на себя. Тогда на китайском рынке вы не сможете пользоваться этим патентом или своей торговой маркой. Патентная защита, защита технологических изобретений, секретов является еще одним очень важным пунктом.
Я не знаю еще ни одного факта, когда российские изобретатели сумели вывести свои технологии на Китай напрямую. Но часто бывает по-другому. Создается совместно российско-китайское предприятие, например, в высокотехнологичной зоне, и год-два все это дорабатывается до промышленного образца, и потом уже совместно российские и китайские коллеги выводят это на китайский рынок.
Это изобрели не мы. Так действовали и американцы, и европейцы на китайском рынке. Поэтому надо оставить все мысли о том, что можно в одиночку продавить китайский рынок и сделать технологический трансфер, это почти невозможно. Так же, как и в обратную сторону.
Я пока тоже не видел реальных примеров, когда высокотехнологический трансфер из Китая пришел бы в Россию и был бы внедрен. А это действительно необходимо.
Например, китайский автопром, который сегодня присутствует в России. За китайским автопромом, как бы к нему ни относились, стоят огромные технологические наработки. От искусственного интеллекта до сборки узлов. И теоретически нам выгоднее не закупать готовые машины, а создавать производство на российской территории, чтобы шло обучение и российских инженеров, и российских рабочих, и специалистов по бизнес-процессам, чтобы, в конце концов, получить некий уникальный опыт технологий.
Пока, как мы видим, Китай широко на это не идет. И вот это как раз и есть серьезная недоработка. Я думаю, что за этим стоят две причины.
Первая причина, это действительно, если вы можете продать продукцию, зачем продавать патент, считает Китай. И в этом смысле он прав. А второй момент, мне кажется, у нас тоже не хватает специалистов, которые могли бы серьезно работать на азиатском рынке именно в области науки и технологий.